История страны через судьбу скульптора номер один в СССР

Cегодня нас окружают скульптуры, которые мы воспринимаем как данность: Родина-мать на Мамаевом кургане, печально известный Дзержинский, Солдат с девочкой на руках в Берлине, Перекуем мечи на орала у здания ООН, да еще и у новой Третьяковки, потрясающее панно на ВДНХ... Создатель этих ярчайших символов минувшей эпохи и сотен других Евгений Вучетич был человеком неординарным, талантливым, дерзким. Его называли придворным художником, но менялись руководители государства, а Вучетич оставался востребованным. Деятельным. Выжившим. Счастливым.

Он верил, причем убежденно, как теперь это ни покажется странным, каждому очередному вождю, надеясь, что наконец хоть при нем наступит порядок. Глубоко разочаровываясь в одном, упрямо продолжал верить следующему, и снова разочарование.

Историю рассказывает Виктор Вучетича, сын скульптора, «только правду и только то, что я слышал от отца. А что правда иногда не самая приятная штука, так это ее обычное свойство, никуда не денешься», - как говорит он сам. Ну а поскольку Виктор Вучетич был профессиональным актером, журналистом, редактором  и писателем, и ему, так же как и его отцу, чувства юмора было не занимать, то история получилась живая и глубокая, наполненная анекдотическими ситуациями

Каждый донской музей обязательно демонстрировал в своей экспозиции оригинал той цепи, в которой Степана везли в Москву для казни. Отец хохотал: «Ну, молодцы! Если собрать все эти «подлинники» в одну цепь, ею можно было бы всю Москву опутать!» Но что самое славное, в каждом музее категорически настаивали, что именно их цепь является подлинной.

Повествование многопланово. Практически без купюр идет рассказ о философских и творческих принципов Вучетича, грандиозных творческих решениях и их воплощении, ведь заслуга Вучетича не только в создании ярких образов. Каждый проект позднего Вучетича – это еще и инженерный прорыв. Достаточно сказать, что созданная им композиция на Мамаевом кургане была самым высоким сооружением в Европе, «от пола до головы во время работы над проектом ходил лифт — 52 метра, не шутка». И Вучетич был первым, кто использовал бетон в создании такого рода скульптур.

Бетон вообще не считался «благородным» материалом. У нас в стране, в целях «высокого искусства», его использовали, например, лишь для небольших парковых скульптур — знаменитых «девушек с веслом», пионеров, трубящих в горны.

Но Вучетич берет в союзники Николая Васильевича Никитина, создателя Останкинской башни, и добивается резкого удешевления строительства, чтобы отстоять свой проект. Он нашел то самое единственное решение, «без которого памятник был бы не памятником, а скульптурной выставкой либо кладбищенской аллеей».

Большинство проектов Вучетича – их замысел и реализация, –  имели почти детективную историю, и тем интереснее следить, как шло строительство нынешней ВДНХ, руководителем которой он был, проектировались несбыточные Дворцы съездов и уютные театры,  создавались памятники вождям, генералам и маршалам, солдатам и колхозникам, писателям и героям… Скульптурный портрет, сделанный Вучетичем, было вещью статусной…

И интриг было множество. Были и завистники, и идейные противники, однажды за одну и ту же работу Вучетич получил золотую медаль на всемирной выставке и серебрянную на выставке в СССР.

«Евгений Викторович, как вы объясните, что мировая общественность наградила вас золотой медалью, а наша, советская, — только серебряной?»

Скульптор с нежностью посмотрел на журналиста и, не задумываясь, ответил:

«Это означает, сынок, что наши собственные критерии оценки художественных произведений гораздо выше мировых».

И все же главное – Вучетич, как он сам говорил, пахал. Его любимая поговорка «делай раз со сто, будет просто».

Второй пласт книги «Вучетич. Скульптор эпохи» – это семейная сага, судьба нескольких поколений Вучетичей, когда-то вынужденных покинуть родную Черногорию и осевших в Российской империи, представители семьи оставили заметный след в истории отечества. Отец скульптора был главным инженером на нефтяных заводах, мать была директором гимназии (а уже в годы СССР она учила русскому языку некоторых наших полководцев, и об этом сестре в Ростов к родственникам. Не все было гладко и красиво, например, Вучетич отказался от сестры, когда ее мужа признали врагом народа (правда, давал деньги матери, чтобы та посылала их дочери в Сибирь), были периоды «сложных» отношений с детьми. Но, пытаясь докопаться до мотивов тех или иных поступков, сын сохраняет глубокое уважение к отцу.

Только правду… А что правда иногда не самая приятная штука, так это ее обычное свойство, никуда не денешься.

История страны проступает и еще в одном пласте книги – через отношения «маршала советского искусства», как еще называли Вучетича, с близким кругом, среди которых сплошь и рядом  представители культурной элиты СССР. Друзья и враги, скульпторы и живописцы, жены и женщины, писатели и артисты, вожди и министры, солдаты и маршалы, с которыми главному герою этой книги пришлось повстречаться в жизни.

В каких-то событиях я был участником, чему-то свидетелем, я много слушал, не боялся спрашивать, и мне — я помню — с удовольствием рассказывали то, о чем иной раз и промолчали бы. Но я не буду злоупотреблять чужими тайнами и, главное, не собираюсь навязывать собственных выводов. Это неотъемлемое право читателя…

Страницы быта, застолий, метаний, поездок по стране и миру, революционные скитания в Средней Азии, Ростов и юность, в поисках угла и заработка в Москве, первые творческие победы, учеба в Ленинграде, война, поиск своего голоса в искусстве, учителя и ученики, слава, разрушенные творения еще при жизни, нереализованные замыслы.

Так это было. Так рождалось советское искусство. Виктор Вучетич не сглаживает, осознавая, что и сам является представителем своего времени, пытается понять, что же из прошлого войдет в будущее.